04.08.2015

Глава 10

- Спасибо, что не стал с ним драться.

Бишоп вздрогнул, от прикосновения Марики к ране на его лице. Она почти зажила, но все еще беспокоила. Они вернулись в его дом и, находились в уютной тишине его спальни. Она потребовала, чтобы он позволил ей изобразить из себя доктора, и он согласился, по той причине, что ему очень хотелось вновь ощутить на себе прикосновение ее рук.
- Если бы я поступил так, это настроило бы других против меня.
Кроме того, Андрей всего несколько раз его ударил, потом остальные оттащили его. Все, что Бишоп мог сделать, это проявить понимание.
Он так и поступил.
Она внимательно смотрела на него. При этом освещении ее глаза напоминали темные опалы, такие же яркие и такие же темные. Ее губы, поддаваясь, зову купидона, жаждали поцелуя. Она напоминала ему куколку - куколку с кинжалом, скрытым внутри.
- Ты ведь мог запросто перебить всех? - спросила она, скрывая страх, что заставило его задуматься. Если он ответит честно, станет она считать его еще большим монстром, чем до этого?
- Возможно, - ответил он. - Твои люди - достаточно хорошие бойцы, и представляют определенную угрозу. Это зависело бы от оружия, которое при них было и есть ли у них еще тот препарат, который ты использовала на мне.
Она покраснела.
- У них его нет.
В ее положении он мог легко ощутить, как растекается жар в ее крови. Из всех женщин в мире, почему именно ее он так отчаянно желает? Она могла прикончить его во сне, убить настолько быстро и легко, что другие вампиры только покачали бы головой по поводу его глупости.
Она закончила обрабатывать его рану, которая перестала болеть и бросила бинт в воду на ночном столике.
- Тебе не обязательно идти с нами. - Она отвела взгляд, когда говорила это.
Она пойдет на бой с вампирами. Конечно, ему необходимо быть рядом с ней. Он изучал ее лицо, но оно оставалось беспристрастным.
- Я не отпущу тебя одну.
- Они подобные тебе, а я собираюсь убивать их.
- Они убивают невинных людей. Они заслуживают смерти.
Она подняла глаза и их взгляды встретились.
- Ты, правда, так считаешь?
Он кивнул.
- Считаю.
- И ты не станешь предавать меня, воссоединившись с ними?
В ее голосе не ощущалось страха, возможно, она так шутила.
- Нет. Зачем мне это? - Марика склонила голову, и ее черная толстая коса скатилась из-за спины ей на плечо.
- Из-за того, как я обошлась с тобой, похитила тебя, мучила. Ты можешь желать возмездия.
Он пожал плечами, поигрывая пальцами с шелковистой кисточкой на конце ее косы.
- Ты уже возместила мне это.
Она вздрогнула от удивления. Он был вынужден отпустить ее косу, чтобы избежать искушения потянуть ее за волосы.
- Возместила? - Ее лицо стало жестким. - Занимаясь с тобой сексом, ты имеешь в виду.
Коса отлетела назад. Ему пришлось обнять ее за талию, чтобы ухватить ее снова. Он медленно наматывал ее толстую косу себе на руку.
- Тот факт, что ты добровольно предлагаешь мне собственную кровь, волнует меня куда сильнее любой мести. Это означает, что ты доверяешь мне - готова ты это признать или нет.
Она ничего не ответила, но он услышал, как у нее перехватило дыхание. Его вторая рука скользнула вниз вдоль ее бедра - мягкого и нежного по сравнению с грубой шерстяной тканью ее брюк - и подтянула ее поближе к нему. Она оказалась между его ног, прижатой голенями к матрацу, ее грудь медленно отклонялась от его лица.
- Когда я, в первый раз ощутил себя в тебе, я понял, что твое желание, не уступает моему.
Она вздрогнула, вспоминая, как входили в нее его клыки.
- В первый? И последний.
- Нет, если я позабочусь об этом.
Он опустил руку ниже и перехватил ее под коленом, так что она почти уже лежала на его кровати.
- Я хочу тебя Марика. Я жажду оказаться в тебе.
Она, вывернулась и ухватилась рукой его за плечо - так что теперь он не мог опрокинуть ее, не потеряв равновесия.
- Сексуально или в качестве еды?
Он хихикнул.
- И так, и так.
Он отпустил ее волосы, чтобы перехватить вторую голень. Он прижал ее к себе плотнее, ощущая исходящие от нее импульсы.
- Если бы мне все-таки пришлось выбирать, я бы предпочел сексуально.
- О? - Ее низкий голос послал прилив энергии по всему телу, и сконцентрировавшейся в его паху. Он возбудился, о чем свидетельствовало нарастающее напряжение и уплотнение у него в брюках.
- Я могу достать кровь где угодно, но нет никого, с кем бы я ощущал себя так, как с тобой.
И тут он понял, что сказал слишком много. Что-то изменилось в ее глазах - их выражение стало мягче. Глубже.
Она опустилась к нему на колени - теплая нежная податливость супротив его упругости. Бишоп застонал от этой сладкой пытки.
Руки Марики порхали, расстегивая пуговицы на его рубашке, пока ее взору не предстал его обнаженный торс и плечи. Ее пальцы скользили по его груди вверх, к ключицам, чтобы обвиться руками вокруг его шеи.
- Что произойдет, если я укушу тебя? - Ее низкий голос походил на тихий рык.
В искусственном освещении блеснули ее клыки, и Бишоп вздрогнул.
Представив, как ее клыки вонзаются в его кожу, втягивая его сущность, как он упивался ею...
Ее рот скользил по его шее, слегка царапая, вызывая пульсирующую энергию в его чреслах.
- Не делай этого, - он чуть не задохнулся. - Марика, я не знаю, что произойдет.
Она подняла голову, пристально на него глядя. Она поняла его, и он видел это. Он не знал, что произойдет с нею, и никогда бы себе не простил, если бы его кровь обратила ее.
Ее руки скользнули вниз между их телами и остановились у него между ног. Она ласкала и сжимала его, пока цветные круги не начали расплываться у него перед глазами.
- Есть иной способ ощутить тебя на вкус, - пробормотала она, скатываясь на пол, чтобы встать на колени у его ног.
Он не пытался ее остановить. Он расстегивал пуговицы на брюках, сбросил их, чтобы освободить свою напряженную плоть. Откинувшись на руки, выставленные назад, он ждал, подавая таз немного вверх, ощущая прикосновения ее рук. И когда ее мягкие губы сомкнулись вокруг головки его восставшего естества, он запрокинул голову, позволяя стону наслаждения выплеснуться из его горла.
Ее рот был горячим и влажным, а язык подобен прикосновению бархата, когда она прикоснулась им. Осторожное прикосновение каждого зуба, особенно ее точеных клыков, проняло его дрожью до самого основания. Она водила губами по поверхности, поглаживала его языком, заглатывала и снова отпускала, пока у него не возникло ощущение, что он вот-вот утратит контроль.
Затем она оставила его, пульсирующим и влажным.
Бишоп приоткрыл отяжелевшие веки, чтобы увидеть, что она стоит перед ним. Она уже сняла ботинки и удаляла остальную одежду. Купаясь в золотистом свете. Ее глаза казались черными, ее губы алыми и влажными. Она сняла рубашку, оставаясь в полу-корсете. Он выталкивал вверх ее грудь - золотистые затененные холмы, в которых ему хотелось спрятать свое лицо. Черт, он готов был разгрызть эту шнуровку, чтобы по быстрее получить ее обнаженной.
Он тоже начал снимать одежду, наблюдая, как она плавно и последовательно обнажается. Она имела какое-то представление, как ее небольшое "шоу" воздействует на него? Если бы он был обычным человеком, то к настоящему моменту он уже давно растратил бы себя.
Слава Богу, что он не был обычным человеком, столкнувшись с этой неподражаемой женщиной.
Последним от чего она избавилась, был кожаный шнурок, стягивающий ее косу. Подняв руки, расплетая пальцами волосы, она подошла к нему, великолепной, абсолютно обнаженной. Локоны ее темных волос струились по ее плечам и груди. Нежные розовые соски вздымались на ее прекрасной груди, его взгляд спустился ниже к шелковистым завиткам, там, где сходились ее бедра.
- Богиня, - прошептал он, когда она присоединилась к нему. - Ты самая красивая женщина, которую я когда-либо видел.
Она не сводила с него глаз, в которых застыл вопрос, когда он опустил ее спиной на подушки. Он понимал, о чем она хотела спросить, так, словно она произнесла это вслух.
Прекраснее Элизабетт?
- Да.
Вырвался у него хриплый ответ, в то время, как его сознание сопротивлялось этому. Конфликт между разумом и чувствами опрокинул его, вызывая почти дикую сексуальную агрессию. Он не хотел, чтобы эта маленькая Дампир стала важнее Элизабетт, в то время, как люди подобные ей расправились с этой невинной женщиной. Но он не мог отрицать, что он реагировал на Марику, как никогда не реагировал на Элизабетт. Он не боялся причинить вред Марике. Ее сильные руки обнимали его, раскачиваясь с ним в такт. Ее объятия были теплыми и надежными.
Господи, помоги ему, но ему казалось, что Марика создана, специально для него.
Он сел между ее расставленными бедрами, потупив взор, не желая, чтобы она заметила эмоции бушующие в них. Его руки нырнули, раздвигая нежную плоть. Большие пальцы освободили проход - возбужденных лепестков - он склонился, и его язык коснулся напряженного соцветия, сокрытого внутри.
Она задохнулась, выгнувшись ему навстречу. Он крепко обхватил ее бедра и упивался ею. Его язык двигался неистово, распаляя ее, пока бессвязные стоны, близкие к рыданию изливались из ее горла.
Он хотел овладеть ею, как никто и никогда больше. Он хотел, чтобы она была столь же уязвима для него, каким был он по отношению к ней. Пусть любой другой после него окажется в проигрыше после сравнения.
Эта мысль вызвала неконтролируемый рык. Не будет, никого другого. Никого другого.
Он поддразнивал ее, нежно прикасаясь языком. Ее пальцы запутались в его волосах, обхватив его голову и побуждая его пойти глубже. Он погрузил два пальца в ее призывную влажность, изгибая их, пока не ощутил, что она откликнулась. Он нащупывал, пока не обнаружил место, от прикосновения к которому по ее телу прокатилась дрожь, и перехватило дыхание. Улыбаясь себе, Бишоп привел в унисон прикосновение языка с прикосновением пальцев, и был вознагражден сладостными всепоглощающими спазмами, поскольку Марика вскрикнув, погрузилась в оргазм.
В диком восторге Бишоп закинул ее ноги себе на плечи. Он вошел в нее резко одним толчком, погрузившись до самого основания. Она глубоко вдохнула, выгибаясь ему навстречу, принимая его. Он ощущал, что плоть, сжимающая его, все еще сокращается от пережитого ей наслаждения.
Он усадил ее себе на бедра, и подался вперед, открывая ее для себя еще больше. Одной рукой он придерживал ее, а другой поглаживал упругость, источника ее наслаждения, который все еще был плотным и чувствительным к его прикосновению.
- Никого другого, - прорычал он, пристально глядя ей в глаза. Она была податливой и влажной, упругой и исполненной неги. Он неистово погружался в нее. - Никого другого.
Она ухватилась за него рукой, вцепившись пальцам в его бицепс Другой в его волосы, прижимая его голову к своей груди.
- Никогда, - выдохнула она. - Никогда подобно тебе.
Бишоп застонал, словно подтверждая сказанное, поскольку ее тело так плотно обхватило его, что ему пришлось стиснуть зубы, чтобы сохранить контроль. Он отказывался поддаваться, пока она снова не взорвется. Он хотел убедиться, что она окажется снова на вершине блаженства, прежде чем раствориться в собственном удовольствии.
Он поддразнивал ее сосок, перекатывая его во рту, ощущая, как он становится упругим под его языком. Он посасывал и покусывал его, пока она не сначала извиваться в его руках, стуча пятками по его спине.
Ее пальцы вонзились в кожу его головы. Бишоп приоткрыл рот, освобождая свои клыки. Он вонзил их ей в грудь, втягивая в себя и наслаждаясь ее сущностью. Марика напряглась и вскрикнула, растворяясь в очередном кульминационном моменте. Его накрыло следом - исступленный поток удовольствия, он продолжал двигаться, не отнимая рта от ее груди, пока не взорвался в ней.
Когда ощущения вернулись к нему, он обнаружил, что лежит на ней, положив голову ей на грудь. Каким-то образом он собрал силы, чтобы поднять голову и провести языком, по ранкам оставленным на ее груди. Они быстро затянуться и заживут в течении нескольких часов.
- Извини, - пробормотал он, осторожно прикасаясь пальцами к коже вокруг ранки. - Может остаться синяк.
Ее пальцы перебирали его волосы.
- Он исчезнет.
Бишоп прикрыл глаза, отдаваясь удовольствию от того, как движутся ее пальцы в его волосах. Если бы он мог мурлыкать, то уже бы урчал.
- Следующий раз будет дольше, обещаю.
- Я не стану особо переживать по этому поводу.
Он улыбнулся иронии, прозвучавшей в ее голосе. Ее рука коснулась его спины, обнимая его.
- Я понимаю, что должна сказать, что это было последним разом, и что такого больше не повториться, но не могу.
Открыв глаза, он повернул голову, чтобы, получше разглядеть ее. Грустное выражение ее лица разбило ему сердце. Он не был оскорблен, только опечален. И немного виноватым, потому что он являлся причиной этого.
- Все, что ты делаешь, трогает меня, и я пылаю словно в огне. - Она заправила за ухо упавший локон. - Я должна злиться на тебя по этому поводу, но не могу. Даже если ты покинешь меня завтра, я не стану сожалеть о случившимся.
Он поцеловал ее в шею.
- Не покину.
Немного помолчав, она заговорила снова.
- Тебя это не беспокоит?
Он поцеловал ее в висок. Он мог потратить оставшуюся часть вечности, тыча нос, в эту женщину.
- Что именно?
Она развернулась к нему.
- Что у меня есть... определенный опыт?
Он укусил ее за мочку уха. Она вздрогнула.
- Сексуальный?
- Да.
- Нет.
Он снова ощутил возбуждение.
- Я даже скорее рад этому.
- Рад?
Он понимал ее удивление, так как она прожила жизнь в обществе, которое заклеймило бы подобную женщину, как шлюху, но он был слишком стар для подобных глупостей.
- Да. Мне не нужно волноваться, что я причиню тебе боль или напугаю тебя.
Она попыталась возмутиться.
- Ах, выходит, я просто удобна.
Он крепко обнял ее, прижимая к себе.
- Ты выглядишь ревнивой. Неужели, великая Охотница снизошла до чувств ко мне отвратительному вампиру? - Он собирался пошутить, но один только взгляд на то, как она покраснела, вызвал у него желание стукнуть себя.
- Марика, я...
Она остановила его, прикоснувшись пальцами к его губам.
- Да, - ответила она довольно резко. Я имею глупость предположить, что действительно что-то испытываю к тебе. Я дошла до того, что признаю, что ты мне нравишься, и я питаю к тебе уважение. Иначе бы я не была бы с тобой
Она поставила его на место.
- Я знаю.
На самом деле он и понятия не имел, чего стоило ей произнести это вслух. Он мог только предполагать, как это затронуло его, и то еще сам не был готов признать это.
- Разве я неправа, предполагая, что ты ощущаешь нечто подобное? - Ее голос казался таким уязвимым.
И даже больше.
- Нет. Ты не права.
Сейчас было не самое подходящее время сообщить ей, как он скучал, когда ее не было рядом, как он беспокоился о ней. Когда-то, ему хотелось убить ее, а теперь, когда он держал ее в своих объятьях, он размышлял о том, сколько света она привнесла, в его существование.
- Если все сложиться ужасно, когда мы отправимся на охоту на вампиров...
Он пытался ее успокоить.
- Не сложиться.
Он позаботиться об этом. Он не может ее потерять. Не теперь.
- Не позволяй им обращать меня.
Он напрягся.
- Что?
- Если кто-то из вампиров попытается обратить меня, убей его. Или убей меня. Ты обещаешь мне?
Черт возьми, и что ему следовало ответить? Она смотрела на него с такой искренней надеждой, что он готов был отдать ей все что угодно, даже часть своего сердца.
- Ты скорее бы умерла, чем согласилась бы стать вампиром? - Его вопрос был тихим и глухим.
- Я скорее бы умерла, чем совершила это не по своей воле.
Ее пристальный взгляд искал его понимания.
- Я не выбирала этот путь. Если мне предстоит перерождение, то я хочу, чтобы это решение было моим.
Он понял, и его мышцы расслабились. Выбор. У него был выбор много лет тому назад. Он предлагал выбор Элизабетт, но Марика... за нее решил кто-то другой.
- Я обещаю.
Ее улыбка разбила его сердце.
- Спасибо.
Он поцеловал ее, перекатил на спину, и снова занялся с ней любовью - на этот раз, используя весь запас собственной нежности. Это был единственный способ, донести до нее все, чего он хотел, и для этого не нужно было слов. Слова здесь были бессмысленны Ее прикосновения, привкус и чувства говорили сами за себя.
Если когда-нибудь Марика захочет стать вампиром, то он хочет сам обратить ее.
***
Ночь не была такой темной и длинной, когда Бишоп добрался в лагерь под Брасово. Они были всего в нескольких километрах от той деревни, про которую им сказал Андрей.
И, несмотря на то, что Марика доверяла ему, противный голос на задворках ее ума продолжал сомневаться, выполнит ли он свое обещание. Она даже начала мечтать о том как они возвратятся обратно в Фагароос после впечатляющей победы над вампирами, конечно - и воссоединяться с ним снова.
Мысль о том, что он исчезнет из ее жизни была хуже, чем смерть от руки вампира.
Когда-то ей казалось, что стать вампиром - худшее, что только может случиться с человеком, и теперь наблюдая приближение Бишопа, мужественное лицо которого освещалось светом костра, Марика поняла, что кажется, ошибалась.
Потерять Бишопа, являлось теперь худшим, что может произойти. Он многому ее научил, и еще смог бы научить многому. И самое важное, что следовало из этого, что не все, что ей казались монстрами, являлось ими, по сути.
Она поднялась ему навстречу, наблюдая его мужественную грациозность. Он был одет в черное, легко растворяясь в ночи. Его кожа отливала золотом, а глаза напоминали пару зеленых омута, внутри которых, мерцало золото. Его шевелюра переливалась красновато коричневыми оттенками. Он являлся воплощением мужского совершенства для нее.
Ей хотелось кинуться ему в объятья, обернуть ноги вокруг его талии, и спрятать лицо прислонившись к его шее. Ей бы хотелось, О, Господи, как бы ей хотелось - погрузить клыки в его плоть, чтобы ощутить солоноватый привкус его сущности. Это переживание являлось откровенно вампирским, и должно было вызвать отвращение у нее.
Но этого не произошло, даже при ее понимании, что это должно было случиться, ее человеческая половина не испытала ни страха ни отвращения.
Возможно, Бишоп оказался прав. Возможно, в ней было меньше человеческого, чем она предполагала. Возможно, ее вампирская часть возросла. Это открытие не сильно тревожило ее в настоящий момент, и она решила поразмыслить об этом позже
- Ты пришел.
Он непринужденно остановился рядом с ней. Сквозь запахи: ночи, горящего дерева, леса, земли и обеспокоенных лошадей пробивался его аромат. Что-то из сладковатых разновидностей пряностей: мускатный орех, корица или гвоздика.
- Я же сказал, что приду. - Он улыбнулся ей, в его глазах отражались языки пламени. - Не смотри на меня так.
Не смотря на угрожавшую им опасность, она улыбалась.
- Как так?
- Словно ты собираешься полакомиться мной.
- Может я и собираюсь.
Тихий рык родился у него в груди.
- Я знаю только место.
- Марика, - это Димитру разрушил очарование. - Мы выступаем. Сейчас!
Марика, извиняясь, улыбнулась Бишопу.
- Готов?
- Веди.
Они присоединились к другим, собирающимся покинуть лагерь. В течении нескольких минут они добрались до следующей деревни.
Основываясь на том, что им рассказал Андрей и рассказам других очевидцев, они предполагали, что вампиры снова нападут сегодня ночью. Они появлялись раз в два дня, начиная с нападения четыре ночи назад. Они должны были двигаться на запад, если не изменили направление.
Марика промолчала, но она опасалась, что вампиры отправятся в Фагарос. У нее не было никаких доказательств, но что-то внутри ей подсказывало, что они охотились за ней и Бишопом. И поскольку ее интуиция редко ее подводила, она прислушивалась к ней, утверждающей, что эта деревня будет следующей. Она находилась в пределах их досягаемости, к тому же находилась на отшибе, что способствовало стать прекрасным охотничьим угодьем для вампиров.
Приближаясь, они услышали крики, и Марика кинулась на крик. Она видела, что люди разбегаются из деревни, словно утки преследуемые волками. Один за другим они становились жертвой голода дюжины вампиров.
- Как много, - прошептала она.
Она никогда столько не видела.
- Новообращенные, - заметил Бишоп, доставая из-за ремня катар.
Лезвие, уютно расположилось в его руке, рукоятка упиралась в запястье. Никакой новообращенный вампир не отразил бы это лезвие, если бы он пустил его в ход.
- Их будет не сложно уничтожить.
Она поверила ему на слово и предупредила своих людей. Они надеялись успеть спасти кого-нибудь из селян. Почему вампиры объявились так скоро? Может они подстерегали их. Или они преследовали их? Ее бы сейчас ничего не удивило, но эта мысль заставила ее напрячься.
Что если вампиры специально подстерегали их, и это нападение было специально организовано, чтобы привлечь ее внимание, тогда ее людям угрожает серьезная опасность.
- Что если это ловушка?
Она не успела ответить себе на этот вопрос, так как ее атаковал вампир. Он так быстро перемещался, что его очертания казались смазанным, но что-то не так было с его лицом. Его глаза и клыки казались противоестественно огромными. Отражая его нападение, она выхватила лезвие, но прежде чем она пустила его вход, нападающий взорвался световой вспышкой. Когда ее зрение прояснилось, она увидела Бишопа что-то сжимавшего в окровавленной руке...
Он проник рукой в вампира со спины и вырвал его сердце.
Если у нее и оставались сомнения по поводу его лояльности, они окончательно исчезли.
- Ты в порядке? - Обеспокоено спросил он.
Она кивнула. Еще не хватало, чтобы он отвлекался на беспокойство о ней.
- В порядке Иди.
Он так и сделал, развернувшись с кошачьей грацией. Он кинулся к другому вампиру. Катар блеснул в воздухе и вампир рухнул. Затем внимание Марики было поглощено собственным сражением, и она упустила его из вида.
Только через пару часов, у нее случилась небольшая передышка, и она понимала, что это не надолго. Ее подбородок опух от удара вампира, но по счастью не был сломан. Шея была расцарапана, но ничего серьезного. Она была удачлива. Кожаный жилет, который она носила, защищал от когтей, но и он был изрядно потрепан. Если бы ни эта вещица, возможно, она была бы уже мертва, а не вампир, тлеющий возле ее ног.
Ее лицо и руки были в крови. Все вокруг было забрызгано кровью, люди и вампиры истлевающие неподалеку. Она ощущала этот запах, и запах собственной крови. Страх распалял агрессию в крови, бегущей в ее венах. Запах крови достиг ее, делая сильнее. И тут ветер донес другой запах. Иной крови.
Бишоп.
Она бежала на запах, ее зоркие глаза выискивали его в темноте. Ее сердце отчаянно стучало при мысли, что он ранен.
Она бежала быстрее, направляясь к центру деревни, где увидела его сражающегося с двумя вампирами сразу, а трое ее людей сражались неподалеку от него. Вампиры были слабее его, но у них было оружие. Он был ранен в руку и в грудь, она не могла смотреть, понимая, насколько глубока его рана. Эта глубокая рана сильно обеспокоила ее.
Выхватив кинжал, Марика кинулась к ним. Сила гудела в ней, позволяя развить ей скорость, которая даже ей не была свойственна. Клыки вырвались наружу и, подняв высоко голову, она зарычала
Она набросилась - другого слова не подобрать. Она всадила кинжал в одного из вампиров, пригибая его к земле, вонзая его в самое сердце. Воздух взорвался, наполнив пространство запахом горящей плоти. Она извлекла кинжал и перерезала существу горло, чтобы тот уже точно не смог восстановиться.
Она вскочила на ноги, вытирая кинжал о бедро. Она развернулась, чтобы увидеть, что Бишоп расправился со вторым вампиром, так же быстро и ловко, как и она. Ее люди покончили со своей работой и направлялись к ним.
Марика подошла, чтобы встать рядом с Бишопом.
- Ты можешь сражаться? - Спросила она тихо.
Это вряд ли имело смысл, так как вампиры прекрасно ее бы расслышали, так же как и он. Она ощущала запах его крови.
- Все в порядке, ответил он, ни на минуту не выпуская из вида их противников.
- Он ослаб, - проворковал один из вампиров
- Покончим сначала с древним. Сначала мужчина. Потом женщина.
Его глаза впились в Марику, обещая сексуальную агрессию. Он полагал, что это испугает ее, но он был неправ. То, что нечисть позволила насмехаться и угрожать ей, только раззадорило ее. С почти ликующим криком Марика обнажила клыки и сделала выпад. Бишоп двигался с ней в паре.
Ее лезвия блестели и рассекали. Она двигалась с молниеносным изяществом, она и не подозревала, на что была способна. Все о чем она сейчас думала - безопасность Бишопа. Она убивала, чтобы защитить его. Она убивала ради него. Она потеряла счет нападавшим на нее вампирам. Она не знала, скольких вампиров она убила, и скольких людей она потеряла. Как только она убивала одного, тут же бросалась к другому.
Запах крови наполнил ночной воздух, и в конце была только тишина. Вампиры были мертвы или сбежали, на земле остались только тлеющие их останки.
Бишоп подошел к ней, такой же усталый и окровавленный, как и она. Он обнял ее за талию и прижал к себе.
- Ты ранена? - Его горячее дыхание коснулось ее щеки.
- Ничего такого, что вскоре не заживет, - ответила она. - А ты как?
- Лезвие прошло между ребрами. Я излечусь, как только выпью твоей крови.
Он произнес это настолько соблазнительно, что она почти забыла, где находится.
- Сейчас. Я просто хотела убедиться, что с тобой все в порядке, прежде чем мы возвратимся в лагерь.
Он отпустил ее, позволяя ей уйти. Она сделала шаг и застыла.
Что-то произошло с ее людьми - все за исключением двоих - смотрели на нее с отвращением.
- Ты такая же, как и он. Произнес Димитру.
Он был весь забрызган кровью, его лицо разбито, но голос его был решителен.
- Ты вампир.
- Нет, - возразила ему она. - Я не вампир.
Когда она произносила это, она кинула взгляд на Бишопа, давая ему понять, как дорог он ей.
- У тебя есть клыки.
Произнес Сергей, и в его голосе было больше муки, чем страха.
- Я видел их. Я видел твои глаза.
- Ты видел меня и раньше такой же, как сегодня.
Она пыталась успокоить их улыбкой, не показывая зубов.
- Я бываю на солнце.
- Возможно, ты не совсем вампир, - вставил Димитру, - но и не человек.
Все уставились на нее в такой тишине, что Марика поняла, что ее секрет раскрыт.
- Я такая же, какой была всегда.
- Я родилась Дампиром и была им на протяжении всей своей жизни.
Ее объяснение не произвело желаемого эффекта. Оно должно было успокоить их, объяснить многое, но этого не произошло. Они надвигались на нее с суровым выражением лица и злостью в глазах.
- Монстр, - прошипел Сергей. - Мы доверяли тебе жизни собственных детей.
- И я никогда не предавала вас.
Бишоп взял ее за руку, но она отказывалась сдвинуться с места. Они были ее людьми, черт побери! Фактически ее семьей.
- Что ты жила среди нас само по себе является предательством.
Сергей вскинул подбородок.
- Когда ты с твоим страстным любовником запланировали перебить нас? Когда мы вернемся в лагерь?
- Убить вас? Сергей, я неспособна причинить вам вред.
Она пыталась подойти к нему, но Димитру выскочил вперед с лезвием в руке.
- Адские уловки.
Он фактически насмехался над ней.
- Я отправлю тебя назад к твоему создателю!
Бишоп не успел бы отразить нападение, если бы ее бывший товарищ всадил нож ей в грудь, так же как она проделала это с вампиром какое-то время назад. Марика смотрела на него не в силах поверить в происходящее, даже при том что она понимала, что все это реально.
Бишоп обхватил ее за талию, глядя, как люди воинственно надвигаются на них. Жгучая боль пронзила ей ногу, когда они оторвались от земли - Сергей ранил ее в бедро серебряным лезвием.
Обратный полет в Фагарос не был таким легким, как путь которым Бишоп впервые доставил ее. Марика все еще цеплялась за него, даже после того, как они приземлились. В глубокой темноте сада позади его дома она подставила ему шею, чтобы он мог исцелиться, и чтобы она могла ощутить хоть что-нибудь кроме холода вползающего в ее душу.
Ее люди считали ее монстром. Не взирая на то, через что им пришлось пройти вместе, они больше не доверяли ей. Они считали ее исчадием ада. Не имело значения, что она сражалась бок о бок с ними, защищая их.
Если они когда-нибудь разыщут ее, они постараются ее убить.