Предгорье Фагарас, 1899
Вращаясь в воздухе золотая монета упала к ногам Марики Коржи.
Вместо того, чтобы поднять монетку, ее рука метнулась к кинжалу, который всегда висел у нее на поясе.
- Вы... Она пыталась подобрать подобающее слово на английском, - оскорбляете меня.
Человек самодовольно улыбнулся прищурив свои бледные глаза. Его уверенность подсказала ей, что он считает себя в абсолютной безопасности в окружении собственных людей. Он видел в ней только женщину в таверне, заполненной мужчинами.
Он был неправ.
Она вовсе не была одна, ее люди расположились неподалеку за столом в ожидании. Ей потребовалось бы только подать сигнал, и они пришли бы ей на выручку.
И как минимум трое из тех мужчин оказались бы мертвы к тому моменту, как они бы подоспели.
- Вы оскорблены золотом? - Голос мужчины был вкрадчивым и насмешливым.
Она не ответила. Она просто наблюдала за ним. Он прекрасно понимал, что ее оскорбило.
Он снова высокомерно усмехнулся, поглядывая на своих людей, прежде чем опять повернутся к ней.
- Вы не собираетесь ее поднимать?
Теперь, когда она понимала англичанина, ей стало проще.
- Поднимать что?
- Золото у ваших ног.
Марика пристально глядя ему в глаза, подцепила монету носком правой ноги. Она пронеслась по неровному деревянному полу и отскочила, от покрытой кожей, голени мужчины. Его глаза распахнулись от такой дерзости.
- Вы можете сами поднять ее.
Часть самодовольства испарилось с его лица.
- Я вычту это из вашего гонорара.
- Гонорара? - она удивленно встряхнула плечами, от чего ее меховой воротник коснулся щеки.
- О каком гонораре идет речь, если я еще не давала согласия на выполнение работы?
Мужчина подошел к ней ближе. Некоторые из завсегдатаев таверны с интересом наблюдали за столкновением. Другие предпочитали заниматься собственными делами.
- У нас была договоренность.
Она расправила плечи, выпрямив спину. Не смотря на то, что она была ниже его ростом, он не сможет ее запугать. Она не боялась ни его, ни его денег, ни его людей.
- Я согласилась встретиться с вами. Я согласилась выслушать вас. Я могу дать согласие на работу с вами. Но, до сих пор, вы не сделали ничего, чтобы убедить меня.
Его бледные глаза сузились.
- А не слишком ли вы нахальны для женщины?
Марика не понимала значения слова "нахальный", но судя по выражению его лица, вряд ли оно было комплиментом.
Он откинул голову, в то время как она внимательно изучала его чисто выбритое лицо.
- Если бы я была мужчиной, вы не позволили бы себе разговаривать со мной как с идиотом.
У него были в запасе другие выражения на лице, кроме этой раздражающей ухмылки?
- Но вы не мужчина.
Нет, она им не была. Потребовалось бы больше, чем просто ботинки и брюки, чтобы скрыть ее пол. Ее волосы были слишком длинными, слишком густыми, и были сплетенные в тугую косу, свисающую вдоль ее спины. Ее кожа была слишком бледной, ее черты были слишком тонкими и прекрасными. Она не хотела быть мужчиной. Было куда более выгодно оставаться той, кем она являлась.
Огромным удовольствием было наблюдать тот момент, когда ее противники осознали, что недооценили ее.
- Но и идиоткой я не являюсь. Вы напрасно испытываете мое терпение. Встреча окончена.
Она целенаправленно развернулась к нему спиной. Он станет стрелять в нее? Или вонзит кинжал в спину? Это убьет ее или ее люди в очередной раз зададутся вопросом, как быстро она исцеляется от ран, которые для других могли бы оказаться смертельными?
Сквозь хриплый смех в таверне она услышала движение шагов по полу. Она ощутила приближающуюся опасность потому, как волосы встали дыбом на ее шее.
Этот мужчина не был первым, кто пытался напасть на нее со спины. Мужчины всегда выжидали. Им хотелось управлять ею, но они всегда дожидались того момента, когда она будет не в состоянии увидеть их действия. Она знала, что англичанин дал сигнал одному из своих фаворитов, вместо того, чтобы проделать все самостоятельно.
Она резко обернулась, перехватив руку человека, когда он нацелился на нее. Если бы она не ожидала подобной атаки, она сломала бы ему запястье, а так она просто вывернула его руку, заставляя приклонить колени перед, под действием ее силы. Ее люди подошли ближе, на тот случай, если ситуация усугубиться.
Она твердо встретила взгляд узколицего англичанина. Он поднялся вместе со своими людьми, с нескрываемым изумлением наблюдая за происходящим.
- Истории о вас оказались верны.
Он произнес это так, словно только что осознал, что она нечто большее, чем просто женщина – большее, чем обычный человек.
Марике это не понравилось. Посетители таверны тоже заинтересовались. Начались перешептывания. Судачили о ней – женщине, одетой словно мужчина и сражавшейся, словно солдат. Как это ей удалось? Она охотница? Мы в опасности? Их голоса были полны тревоги, от которой усилился запах пота.
Самое время уходить.
- Вы - человек, который всегда посылает других выполнить то, чего он боится сделать сам.
Она отпустила запястье пленника, отшвырнув его от себя.
- Я не доверяю подобному.
- Мне не требуется ваше доверие, - ответил он.
Марика фыркнула.
Этот человек понятия не имел о чести, и она не станет лишаться собственной, связываясь с ним.
- Мы закончили.
Ее люди сгруппировались вокруг нее, когда она собралась уходить, будто бы она и впрямь нуждалась в их защите. Они конечно знали, но были всего лишь обычными людьми, и только сила привычки руководила их действиями.
- Имя Санти, что-нибудь говорит вам?
Вопрос прозвучал на грани фола, но возымел должный эффект. Марика замерла. Ее легкие словно отказались работать. Она не была в состоянии моргнуть или подумать. Но ее сердце трепыхалось в груди, словно птица, запертая в клетке.
Медленно она снова развернулась к нему. Его черты все еще сохраняли обеспокоенность, но знакомое высокомерие возвращалось к нему.
- Вижу, что говорит.
Пальцы сжались в кулаки.
- Скажи мне все, что знаешь.
Он проигнорировал угрозу ее тона и ожесточенность во взгляде. Он был слишком самоуверен - или глуп.
- Я так не думаю. Я думаю ты сядешь...
Он не успел закончить потому, как ее рука вцепилась ему в горло. Она двинулась к нему, как только он открыл рот, подобно атакующей кошке. Она опрокинула его на стол, наблюдая, как он хватает ртом воздух и отчаянно цепляется за нее. Возле его головы, опрокинулась пивная кружка, и ее содержимое пролилось в старую древесину источая соответствующий запах. На нее были направлены пистолеты, и один из них упирался ей в висок.
- Убейте меня, и не сомневайтесь, я прихвачу вашего предводителя с собой.
Она внимательно смотрела в глаза англичанина, в то время, как произносила эту тираду для его людей.
Бледные глаза уставились на что-то над ее плечом. В глубине его серых глаз она увидела отданный им приказ. Так же она разглядела страх притаившийся там, он должен был быть абсолютным идиотом, чтобы не испугаться ее. Пистолет убрали от ее виска, равно как и все остальные.
Марика ослабила хватку, позволяя ему дышать. Она сделала один... два шага назад, зная, что и ее люди сделали тоже. Никто не желал к ней приближаться теперь, когда она показала дикую часть своего характера.
Было глупо с ее стороны настолько раскрывать свою истинную суть, но зато этот англичанин теперь дважды подумает, прежде чем пренебрегать ею снова.
Когда стало очевидным, что кровопролития удалось избежать, посетители таверны вернулись к своим делам – или, во всяком случае сделали вид. Большинство из них, были крестьянами, и старались не вмешиваться в то, что их не касается, но на всякий случай внимательно следили за происходящим.
Марика указала на освободившийся стол и стоящие вокруг него стулья.
- Садитесь.
Пожалуйста.
Мужчина с выцветшими глазами, потирая горло, бросил на нее обеспокоенный взгляд, прежде чем согласиться с ее предложением. Марика села напротив него, предлагая угощение - пироги с мясом - и напитки для него и его людей.
Как только они расселись, настроение у англичанина улучшилось. Это было хорошим признаком. Она хотела, чтобы этот человек достаточно ее опасался , чтобы говорить правду, но не до такой степени, чтобы он перестал говорить вообще. Она могла бы улыбнуться, чтобы выглядеть более женственное, но это казалось глупым, и могло подорвать ее авторитет. Она оставалась твердой, но позволила себе немного расслабиться. Она захватила пивную кружку и сделала глоток прохладного пива. Пусть немного выпьют, прежде чем она потребует у него информацию, даже, при том, что она готова была выбить ее из него. Алкоголь не действовал на нее так, как на обычных людей, но этот человек не знал об этом. Он полагал, что алкоголь замедлит ее реакцию и сделает ее более, уязвимой. Он расслабится и скорее всего снова станет высокомерным.
Наивный человек.
Она взяла пирожок с мясом и откусила кусок. Вкусный горячий аромат наполнил ее рот. Она прожевала и проглотила.
- Пожалуйста, расскажите, что вам известно о существе по имени Санти.
Он тоже предвинул к себе тарелку.
- Мне известно, что вам очень хочется его найти.
Марика прищурилась, пристально на него глядя.
- Надеюсь, что вам известно что-то еще.
Он поплатился бы за бессмысленную трату ее времени, если бы это оказалось не так.
Он услышал предупреждение в ее голосе и несколько побледнел.
- Не много, но я уверен, что существо, которое вы захватите для меня, знает о нем куда больше.
Неужели это правда? Наконец-то она достигнет цели, или это снова окажется бесполезным усилием?
- Я не охочусь ради гонорара.
Она была способна на многое, но не являлась чьей-либо прислугой.
Мужчина кивнул, откусив кусочек печенья.
- Я думаю, что не располагаю... ресурсами и умением, чтобы пленить его.
- Что я могу сделать?
- Вы знакомы с повадками вампиров, не так ли?
Марика огляделась, чтобы удостовериться, что их никто не услышал. Суеверья были очень распространены в ее стране, и людям было свойственно серьезно относиться к подобным разговорам.
- Возможно.
Она еще не была готова раскрыть перед ним карты, только после того, как поймет, чего же конкретно он от нее хочет. Но он воспринял это в качестве утвердительного ответа.
- Вы родились в этой области.
У Бишопа есть история, связанная с этой страной. Он может затаиться, где я никогда не сумею его разыскать. Полагаю, что при ваших талантах это будет не так трудно.
Талантах. Она не рассматривала то, что имела с этой стороны прежде.
- Бишоп?
- Это его имя.
Санти и Бишоп.
Как смеют эти отвратительные существа брать себе святые регалии в качестве псевдонимов? Они вообще утратили чувство стыда? Она могла еще бы долго возмущаться по этому поводу, но у нее были другие задачи, которыми следовало заняться.
- Он здесь? В Румынии?
Мужчина кивнул, прожевывая пирог.
- Он приехал вчера вечером. Мы ожидаем, что он прибудет сюда завтра вечером.
Сердце Марики подпрыгнуло. Завтра
- Мы?
- Я с моими партнерами.
Партнеры? Что он имел ввиду? Друзья. Компаньоны. Семья. Эти слова означали определенную связь и лояльность. Партнеры не включали в себя ничего, кроме общих интересов. Не предполагая никакой взаимосвязи.
Иногда ей было хотелось, чтобы ее отец никогда не посылал ее учиться в Англию, чтобы стать достаточно образованной. Невежество сделало бы ее ум намного спокойнее.
Если бы она была менее грамотной, ей бы и в голову не пришло задать следующий вопрос:
- Что вы намерены сделать с Бишопом?
Он вытер пальцы о носовой платок.
- У него есть то, что мне необходимо.
Все слишком просто. Она была права, решив не доверять этому человеку, но информация, которую он предоставил, была неоценима. Если бы она сейчас уехала, то могла бы, охотится на Бишопа самостоятельно, выведать у него про Санти, и избавить мир от двух вампиров.
Мужчина, вероятно, размышлял о том же.
- Мне он нужен живым, мадам. Можете пытать его, чтобы получить необходимую информацию, но мне он нужен живым. Я гарантирую вам, что он умрет, как только выполнит свою задачу.
Впервые с того момента, как он вошел в эту дверь, она ощущала, что он говорил правду.
Она стиснула зубы.
- У вас есть гонорар?
Ее компаньон улыбнулся, и вынул небольшой мешочек из своего пальто. Он приземлился на стол перед ней, громко звякнув. Заглянув внутрь, она обнаружила, что он полон золотыми монетами.
- Половина сейчас, половина, когда вы доставите его мне.
Половина? Это являлось только половиной, от того, что он собирался ей заплатить? О, Господи она со своими людьми могли бы жить, как короли и на четверть от этого! Имея определенный опыт, ей удалось скрыть собственную радость и удивление.
- Я обычно не пленю вампиров.
Обычно она просто убивала их.
- Я не располагаю средствами подчинить его.
Его тонкие губы изогнулись.
Он выглядел достаточно самодовольным, но Марику раздражало теперь это вдвое меньше.
- Полагаю, я сумею вам с этим помочь. У меня имеется то, что способно его ограничить.
Казалось, что он предусмотрел все.
- И я могу держать его, столько, сколько мне нужно?
- В определенном смысле.
Ей понадобилось бы всего несколько дней, чтобы сломать вампира. Эти существа не отличались особой лояльностью по отношению к себе подобным, спасая собственную шкуру.
Его длинная чистая рука протянулась к ней через стол в знак договора.
- Мы договорились?
Он не просил у нее доказательств о том, что она была именно тем, кем он думал. Если она пожмет ему руку, он будет уверен в том, что она человек, в чем он и желал убедиться. Он располагал чем-то, чтобы сомневаться в этом. Так же легко он мог послать и за ней когда-нибудь охотника. Он являлся монстром, который не упустит шанса пролить ее кровь.
Но он дал ей шанс отыскать Санти - существо, которое она разыскивает, как только стала достаточно взрослой, чтобы суметь убить его.
Марика протянула ему руку, достаточно сжимая его ладонь, чтобы он не забывал, кто из них сильнее.
- Договорились - подтвердила она низким голосом. - Я добуду вам этого Бишопа.
Бишоп приведет ее к Санти - вампиру, убившему ее мать.
***
Три столетия прошли с тех пор, как Бишоп последний раз видел горы Фагарас. Он не планировал возвращаться, но его планы отправились туда же, куда и многие другие за немалый промежуток его жизни. Планы изменились. Страна изменилась. Даже такой бессмертный, каковым он являлся и тот изменился.
Но он не сожалел об этом.
Он прибыл вчерашним вечером, но ему понадобился дневной отдых и изрядная порция храбрости, чтобы он покинул город и отправился в эту особую поездку. Он не был в состоянии сконцентрироваться на цели своего визита, чтобы столкнуться с призраками прошлого, нависшего над этим местом.
Ночь раскинулась подобно темной завесе над этой местностью. Величественные пики гор чернели силуэтами на фоне неба, касаясь серебристых облаков. Бледная луна разбросала отблески света по траве, по оставленному жилищу и разбросанным по всюду камням.
Он шагал в темноте по развалинам того, что прежде было прекрасным загородным домом. Все что от него осталось - это внешние стены, его внутренность была поглощена огнем сотни лет тому назад. Птицы свили себе гнезда под крышей, и дикие животные устроили себе норы. Следы давно потухшего костра свидетельствовали о том, что тут недавно прошли цыгане.
Его бывший дом превратился в развалины - уже очень давно - о чем местные жители рассказывают заглянувшим сюда путешественникам в качестве преданий. Он помнил то время, когда этот дом был полон музыки, смеха и любви. Там, где он сейчас стоял, раньше был огромный зал. Железное распятие висело над его дверью, он собственноручно повесил его. Элизабетт сама выбирала ткань для портьер, богатую и яркую. Дом был старомоден по теперешним стандартам, но тогда он был воплощением изящества и стиля.
Это был его дом.
Сколько ночей он провел стоя на балконе под самой крышей вместе с женщиной, которую он любил, наблюдая, как проплывают облака? Ее кожа была подобна слоновой кости в тусклом и мягком свете луны.
Здесь не осталось ничего, кроме воспоминаний. Ничего, из того, что принадлежало ему прежде, кроме бесконечных сожалений о той ночи, когда толпа невежественных крестьян спалила его дом, разрушив его жизнь.
Эти развалины ничего не значили для него, и когда он стоял среди пыли и щебня, ему все еще чудился голос Элизпбетт, доносимый прибрежным бризом. Будь проклята его великолепная память, он все еще помнил ее тонкие нежные черты. Он не забыл, как она любил его, и он отвечал ей взаимностью.
Любившей его так, что считала его безопасность превыше собственной, маленькая глупышка. Не способная отдать ему душу, вне зависимости от того, как он стремился к этому.
Она отдала ему свою жизнь. Даже столетия спустя. Он все еще не мог себе простить ее жертву.
Щупальца тусклого света придавали этому месту флер некую эфимерность и сентиментальность, оно казалось столь же красивым, насколько являлось ветхим. Он видел ясно каждую деталь, даже те, которые были сокрыты в тени. Это больше не было его домом. Жизнь покинула его - ничего, чтобы могло его затронуть.
Он покинул руины. Чем дальше он уйдет, тем лучше будет себя чувствовать. Хруст камней под его ногами уступил место шелесту травы, касавшейся его обуви. Полевые цветы симпатичными пастельными точками в густой темно зеленой траве пестрели вокруг его дома.
Местами трава доходила ему до пояса, но он свободно скользил сквозь нее, словно нож по маслу. Его шаги были легки и неторопливы, когда он двигался к лесу позади дома. Он казался массивнее, чем он его помнил, столько времени прошло с тех пор, как он здесь жил.
Он ощутил запахи этого места. Ели. Бука. Влажной земли и травы покрытой росой. Дикая сладость наполнила его, напоминая ему, как ему нравилось находиться здесь.
Напоминая ему о том, что он имел до того как прибыли эти люди и лишили его всего.
Могила находилась на опушке леса - неровный камень с тщательно выбитыми на нем буквами, которые теперь поросли мхом. Он хотел высечь ей ангела, ну ему не хватило таланта высечь что-либо помимо ее имени и дат. Он испортил три каменные плиты, которые взял из их разрушенного дома, сломал два долота, почти потеряв разум, ваяя этот памятник, и он вовсе не был прекрасен.
Хотя он предполагал, что Бетте понравился бы этот грубый камень. Она всегда предпочитала простоту витиеватости его манер. Ей бы понравилось, что лес разросся возле места, где она упокоилась. Ей нравилась эта страна, она была влюблена в эти молчаливые, беспристрастные горы. Она так их любила, что отказалась оставить их, и он остался вместе с ней. В конце концов, он увидел большую часть мира, прежде чем вернуться сюда.
Ее любовь была заразительной. Они прожили много лет, прежде чем он завел разговор о том, чтобы показать ей чудеса этого мира. Он видел чудеса, и ему хотелось показать их ей, прежде чем ее жизнь иссякнет.
Возможно, все сложилось бы по- другому, если бы они уехали, и она согласилась поступить так, как предлагал он.
Но она не согласилась. И его боль напоминала ее могилу - ее бледное отражение. Время являлось великим целителем.
Черт бы его побрал.
Он выдрал сорняки и соскреб мох с каменной плиты. Он оставил полевые цветы с их голубыми и фиолетовыми лепестками.
- Я знаю, что ты здесь - пробормотал он, убирая грязь с изогнутой S. - Но я хочу, чтобы те, кто проходят мимо помнили о тебе.
Вид прибранной могилы мог бы напугать местных жителей, но его это не заботило.
Он работал в течении часа, пока могила не приобрела довольно опрятный вид для того, кто не занимался ландшафтным дизайном и садоводством. Он хотел поправить буквы, но передумал. Он попрощался с Элизабетт - на всякий случай - если не сможет оказаться тут снова, и встал.
Скоро рассвет, и ему нужно успеть добраться до своего жилища, прежде чем солнце встанет. Анара - друг, ради которого он совершил эту поездку, позволила ему жить в доме в деревне у подножия Фагарос, с малочисленной обслугой знавшей кем он был. Он мог доверять им, чтобы поддерживать необходимые условия, и создавать иллюзию обыденности.
Его не заботило, что подумают люди, увидев могилу Элизабетт, но он был не настолько надменным, чтобы открыто выставляться перед ними. Он не боялся местных людей, но само место и воспоминания не располагали к ним. Он собирался сократить свое пребывание в Румынии.
Исчез брат Анары. Такое иногда случалось, но не так часто, как в этом и прошлом году. Анара боялась, что ее брат пал жертвой охотника, которая называла себя "Охотницей" По всей видимости, эта охотница возложила на себя миссию избавить мир от всех теневых существ и в частности вампиров. Она серьезно подошла к вопросу, не размениваясь на милосердие. Не имело значения, заслуживает существо смерти или нет, если оно было теневым существом, значит, считалось злом, значит, должно было быть уничтожено.
Бишоп хорошо был осведомлен о собственном виде.
Большинство вампиров - за исключением новообращенных - убивали случайно потому, что были слишком голодны, а вовсе не из-за того что имели дурные наклонности. Это не означало, что не было вампиров отличавшихся жестокостью и порочностью, но они редко вели тихий образ жизни.
Этой Охотнице приписывали более ста убийств по всей Румынии и в восточной части Молдовы. Вампиры и остальные были все больше и больше напуганы. Они считали эту женщину чем-то вроде мифического монстра, притаившегося в тени и ожидающего подходящего момента, чтобы нанести удар.
Бишоп решил раскрыть тайну этой Охотницы, и положить конец этому террору. Он был против бессмысленных убийств, вне зависимости от того, кем являлась жертва или преступник. Когда-то давно он поклялся препятствовать подобным преступлениям, и был намерен сдержать клятву.
Когда их пути с Охотницей пересекутся, одному из них придется умереть.
И это точно был не Бишоп.
Он не уклонялся далеко от дороги, изрытой колеями фургонов, избороздившими склон, когда услышал топот копыт и грохот телеги недалеко.
Его первым инстинктом было взмыть в небо и исчезнуть, прежде чем он был бы обнаружен, но он избавился от безрассудного страха. С такой яркой луной, при такой ясной ночи, был слишком велик шанс, что местные жители - или кто-нибудь еще поблизости - заметят его. Летающий человек вызвал бы сенсацию, и он не хотел даже намека на свое присутствие. Он был достаточно обеспечен, но у него была определенная причина добраться сюда из города пешком.
Знакомый запах достиг его ноздрей. Не человек. Вампир. Другой вампир? Нет, запах был не совсем точным. У него не было достаточно времени, чтобы в этом разобраться потому, как выскользнувшая из темноты тень собиралась его атаковать.
Он развернулся, крутанув нападавшего в воздухе, и припечатав его к земле.
Человек распластался в грязи, но с небывалым проворством и изяществом снова поднялся на ноги. Это являлось существом, тем, что воздух принес ему прежде.
Поскольку его противник снова бросился на него, Бишоп посмотрел на него. Это вообще был не он, а скорее она - фактурная, сильная, довольно симпатичная женщина, полная решимости бороться с ним.
Их пристальные взгляды столкнулись. Ее темные глаза распахнулись, и в течении секунды казалось, что она колебалась. Он был настолько потрясен, что не смог использовать заминку в собственных интересах, но она была сильна. Она стремительно ударила его кулаком, блеснувшим в лунном свете.
Серебро. Вокруг ее руки была обернута серебряная цепь.
Бишоп отскочил. Она пыталась ударить его по ребрам, он заблокировал удар ее руки. Она пошатнулась, но не упала.
Следующий пассаж ее ударов вспыхнул болью в его челюсти, поскольку серебро прожгло его плоть. Инстинкт развернулся в нем словно в животном, в стремлении выжить. Клыки выступили из десен. Его зрение обострилось. Когда она напала снова, он был готов.
Ее голова откинулась назад, когда он нанес собственный удар. Кровь сочилась из ее рта, когда она снова бросилась на него. От нее тянуло землей и силой, и чем-то невероятно знакомым, что привлекло его внимание, как раз когда она ударила его ногой по голове.
Его клыки вонзились во внутреннюю часть его рта и он ощутил собственную кровь. Голод рос в нем. Он жаждал погрузить клыки в эту женщину. Он желал насытиться ею, услышать как она стонет в его руках.
Боль пронзила его руку. Один из ее компаньонов зацепил его серебряным лезвием. Бишоп не стал раздумывать, он просто среагировал. Человек пролетел по воздуху и плюхнулся на землю с криком и руганью.
Он снова столкнулся с женщиной.
- Вы полагаете, я сломал его? - он не понимал, почему она на него напала, и его это мало тревожило.
Он ни чего не совершил, ничего такого, чтобы спровоцировать это нападение, и он уже скрывался от людей однажды. И он не сделает этого снова. Если бы от этого зависела его жизнь, он перебил бы их всех до одного.
Звук, вырвавшийся из ее горла, походил на боевой клич. Она мчалась на него. Бишоп обхватил ее за талию, они пристально глядели в глаза друг другу.
Страх подпортил ее душистый аромат. К нему примешивалось желание, исходившее от нее. Ею управляли инстинкты, и так получалось, что ее животная часть была в таком же восторге от него, как и он от нее.
Ее сильные ноги обхватили его. Он устоял. Слишком поздно он догадался, что она пыталась свалить его, и была уверенна, что он не отшвырнет ее так же просто, как и ее компаньона.
Прижимаясь грудью к его груди, в то время как ее бедра пытались стиснуть его. Локон темных волос коснулся его щеки, потому, что она обхватила его за шею. Она вцепилась ногами в его талию, он схватил ее за руки, но оказался слишком медлительным. Как только его пальцы коснулись ее, острый укол пронзил его шею..
Рыча, он ухватил ее за запястья и дернул. Она была сильна, но он был сильнее. Он приложил ее спиной о фургон один раз, другой. Захват на его талии ослабился, и он отшвырнул ее, приложив о землю.
Она отползала назад, опираясь на руки и пятки, когда он приблизился к ней Его клыки полностью были видны. Его сердце дико стучало, когда остатки контроля покинули его. Он собирался убить ее. Он собирался убить их всех.
Бог простит его.
Его колени почувствовали неладное, когда он сделал еще шаг. Лунный свет померк, поскольку его застил туман. Тумана не было в ночи, он клубился в его голове.
Он глянул на женщину на земле. Она глядела на него со смесью страха, настороженности и триумфа. Она поплыла перед его глазами.
- Что?... Это все что он успел спросить, прежде чем его язык отказался ему подчиняться.
Он рухнул на землю всем весом. Все, что он мог слышать - это его отрывистое дыхание, и бешеный стук его сердца, грохотавший в его ушах.
И только темнота ночи, и запах напавшей на него. Когда он различил мягкий хохот ее победного смеха, он понял ужасную правду.
Охотница нашла его.
Вращаясь в воздухе золотая монета упала к ногам Марики Коржи.
Вместо того, чтобы поднять монетку, ее рука метнулась к кинжалу, который всегда висел у нее на поясе.
- Вы... Она пыталась подобрать подобающее слово на английском, - оскорбляете меня.
Человек самодовольно улыбнулся прищурив свои бледные глаза. Его уверенность подсказала ей, что он считает себя в абсолютной безопасности в окружении собственных людей. Он видел в ней только женщину в таверне, заполненной мужчинами.
Он был неправ.
Она вовсе не была одна, ее люди расположились неподалеку за столом в ожидании. Ей потребовалось бы только подать сигнал, и они пришли бы ей на выручку.
И как минимум трое из тех мужчин оказались бы мертвы к тому моменту, как они бы подоспели.
- Вы оскорблены золотом? - Голос мужчины был вкрадчивым и насмешливым.
Она не ответила. Она просто наблюдала за ним. Он прекрасно понимал, что ее оскорбило.
Он снова высокомерно усмехнулся, поглядывая на своих людей, прежде чем опять повернутся к ней.
- Вы не собираетесь ее поднимать?
Теперь, когда она понимала англичанина, ей стало проще.
- Поднимать что?
- Золото у ваших ног.
Марика пристально глядя ему в глаза, подцепила монету носком правой ноги. Она пронеслась по неровному деревянному полу и отскочила, от покрытой кожей, голени мужчины. Его глаза распахнулись от такой дерзости.
- Вы можете сами поднять ее.
Часть самодовольства испарилось с его лица.
- Я вычту это из вашего гонорара.
- Гонорара? - она удивленно встряхнула плечами, от чего ее меховой воротник коснулся щеки.
- О каком гонораре идет речь, если я еще не давала согласия на выполнение работы?
Мужчина подошел к ней ближе. Некоторые из завсегдатаев таверны с интересом наблюдали за столкновением. Другие предпочитали заниматься собственными делами.
- У нас была договоренность.
Она расправила плечи, выпрямив спину. Не смотря на то, что она была ниже его ростом, он не сможет ее запугать. Она не боялась ни его, ни его денег, ни его людей.
- Я согласилась встретиться с вами. Я согласилась выслушать вас. Я могу дать согласие на работу с вами. Но, до сих пор, вы не сделали ничего, чтобы убедить меня.
Его бледные глаза сузились.
- А не слишком ли вы нахальны для женщины?
Марика не понимала значения слова "нахальный", но судя по выражению его лица, вряд ли оно было комплиментом.
Он откинул голову, в то время как она внимательно изучала его чисто выбритое лицо.
- Если бы я была мужчиной, вы не позволили бы себе разговаривать со мной как с идиотом.
У него были в запасе другие выражения на лице, кроме этой раздражающей ухмылки?
- Но вы не мужчина.
Нет, она им не была. Потребовалось бы больше, чем просто ботинки и брюки, чтобы скрыть ее пол. Ее волосы были слишком длинными, слишком густыми, и были сплетенные в тугую косу, свисающую вдоль ее спины. Ее кожа была слишком бледной, ее черты были слишком тонкими и прекрасными. Она не хотела быть мужчиной. Было куда более выгодно оставаться той, кем она являлась.
Огромным удовольствием было наблюдать тот момент, когда ее противники осознали, что недооценили ее.
- Но и идиоткой я не являюсь. Вы напрасно испытываете мое терпение. Встреча окончена.
Она целенаправленно развернулась к нему спиной. Он станет стрелять в нее? Или вонзит кинжал в спину? Это убьет ее или ее люди в очередной раз зададутся вопросом, как быстро она исцеляется от ран, которые для других могли бы оказаться смертельными?
Сквозь хриплый смех в таверне она услышала движение шагов по полу. Она ощутила приближающуюся опасность потому, как волосы встали дыбом на ее шее.
Этот мужчина не был первым, кто пытался напасть на нее со спины. Мужчины всегда выжидали. Им хотелось управлять ею, но они всегда дожидались того момента, когда она будет не в состоянии увидеть их действия. Она знала, что англичанин дал сигнал одному из своих фаворитов, вместо того, чтобы проделать все самостоятельно.
Она резко обернулась, перехватив руку человека, когда он нацелился на нее. Если бы она не ожидала подобной атаки, она сломала бы ему запястье, а так она просто вывернула его руку, заставляя приклонить колени перед, под действием ее силы. Ее люди подошли ближе, на тот случай, если ситуация усугубиться.
Она твердо встретила взгляд узколицего англичанина. Он поднялся вместе со своими людьми, с нескрываемым изумлением наблюдая за происходящим.
- Истории о вас оказались верны.
Он произнес это так, словно только что осознал, что она нечто большее, чем просто женщина – большее, чем обычный человек.
Марике это не понравилось. Посетители таверны тоже заинтересовались. Начались перешептывания. Судачили о ней – женщине, одетой словно мужчина и сражавшейся, словно солдат. Как это ей удалось? Она охотница? Мы в опасности? Их голоса были полны тревоги, от которой усилился запах пота.
Самое время уходить.
- Вы - человек, который всегда посылает других выполнить то, чего он боится сделать сам.
Она отпустила запястье пленника, отшвырнув его от себя.
- Я не доверяю подобному.
- Мне не требуется ваше доверие, - ответил он.
Марика фыркнула.
Этот человек понятия не имел о чести, и она не станет лишаться собственной, связываясь с ним.
- Мы закончили.
Ее люди сгруппировались вокруг нее, когда она собралась уходить, будто бы она и впрямь нуждалась в их защите. Они конечно знали, но были всего лишь обычными людьми, и только сила привычки руководила их действиями.
- Имя Санти, что-нибудь говорит вам?
Вопрос прозвучал на грани фола, но возымел должный эффект. Марика замерла. Ее легкие словно отказались работать. Она не была в состоянии моргнуть или подумать. Но ее сердце трепыхалось в груди, словно птица, запертая в клетке.
Медленно она снова развернулась к нему. Его черты все еще сохраняли обеспокоенность, но знакомое высокомерие возвращалось к нему.
- Вижу, что говорит.
Пальцы сжались в кулаки.
- Скажи мне все, что знаешь.
Он проигнорировал угрозу ее тона и ожесточенность во взгляде. Он был слишком самоуверен - или глуп.
- Я так не думаю. Я думаю ты сядешь...
Он не успел закончить потому, как ее рука вцепилась ему в горло. Она двинулась к нему, как только он открыл рот, подобно атакующей кошке. Она опрокинула его на стол, наблюдая, как он хватает ртом воздух и отчаянно цепляется за нее. Возле его головы, опрокинулась пивная кружка, и ее содержимое пролилось в старую древесину источая соответствующий запах. На нее были направлены пистолеты, и один из них упирался ей в висок.
- Убейте меня, и не сомневайтесь, я прихвачу вашего предводителя с собой.
Она внимательно смотрела в глаза англичанина, в то время, как произносила эту тираду для его людей.
Бледные глаза уставились на что-то над ее плечом. В глубине его серых глаз она увидела отданный им приказ. Так же она разглядела страх притаившийся там, он должен был быть абсолютным идиотом, чтобы не испугаться ее. Пистолет убрали от ее виска, равно как и все остальные.
Марика ослабила хватку, позволяя ему дышать. Она сделала один... два шага назад, зная, что и ее люди сделали тоже. Никто не желал к ней приближаться теперь, когда она показала дикую часть своего характера.
Было глупо с ее стороны настолько раскрывать свою истинную суть, но зато этот англичанин теперь дважды подумает, прежде чем пренебрегать ею снова.
Когда стало очевидным, что кровопролития удалось избежать, посетители таверны вернулись к своим делам – или, во всяком случае сделали вид. Большинство из них, были крестьянами, и старались не вмешиваться в то, что их не касается, но на всякий случай внимательно следили за происходящим.
Марика указала на освободившийся стол и стоящие вокруг него стулья.
- Садитесь.
Пожалуйста.
Мужчина с выцветшими глазами, потирая горло, бросил на нее обеспокоенный взгляд, прежде чем согласиться с ее предложением. Марика села напротив него, предлагая угощение - пироги с мясом - и напитки для него и его людей.
Как только они расселись, настроение у англичанина улучшилось. Это было хорошим признаком. Она хотела, чтобы этот человек достаточно ее опасался , чтобы говорить правду, но не до такой степени, чтобы он перестал говорить вообще. Она могла бы улыбнуться, чтобы выглядеть более женственное, но это казалось глупым, и могло подорвать ее авторитет. Она оставалась твердой, но позволила себе немного расслабиться. Она захватила пивную кружку и сделала глоток прохладного пива. Пусть немного выпьют, прежде чем она потребует у него информацию, даже, при том, что она готова была выбить ее из него. Алкоголь не действовал на нее так, как на обычных людей, но этот человек не знал об этом. Он полагал, что алкоголь замедлит ее реакцию и сделает ее более, уязвимой. Он расслабится и скорее всего снова станет высокомерным.
Наивный человек.
Она взяла пирожок с мясом и откусила кусок. Вкусный горячий аромат наполнил ее рот. Она прожевала и проглотила.
- Пожалуйста, расскажите, что вам известно о существе по имени Санти.
Он тоже предвинул к себе тарелку.
- Мне известно, что вам очень хочется его найти.
Марика прищурилась, пристально на него глядя.
- Надеюсь, что вам известно что-то еще.
Он поплатился бы за бессмысленную трату ее времени, если бы это оказалось не так.
Он услышал предупреждение в ее голосе и несколько побледнел.
- Не много, но я уверен, что существо, которое вы захватите для меня, знает о нем куда больше.
Неужели это правда? Наконец-то она достигнет цели, или это снова окажется бесполезным усилием?
- Я не охочусь ради гонорара.
Она была способна на многое, но не являлась чьей-либо прислугой.
Мужчина кивнул, откусив кусочек печенья.
- Я думаю, что не располагаю... ресурсами и умением, чтобы пленить его.
- Что я могу сделать?
- Вы знакомы с повадками вампиров, не так ли?
Марика огляделась, чтобы удостовериться, что их никто не услышал. Суеверья были очень распространены в ее стране, и людям было свойственно серьезно относиться к подобным разговорам.
- Возможно.
Она еще не была готова раскрыть перед ним карты, только после того, как поймет, чего же конкретно он от нее хочет. Но он воспринял это в качестве утвердительного ответа.
- Вы родились в этой области.
У Бишопа есть история, связанная с этой страной. Он может затаиться, где я никогда не сумею его разыскать. Полагаю, что при ваших талантах это будет не так трудно.
Талантах. Она не рассматривала то, что имела с этой стороны прежде.
- Бишоп?
- Это его имя.
Санти и Бишоп.
Как смеют эти отвратительные существа брать себе святые регалии в качестве псевдонимов? Они вообще утратили чувство стыда? Она могла еще бы долго возмущаться по этому поводу, но у нее были другие задачи, которыми следовало заняться.
- Он здесь? В Румынии?
Мужчина кивнул, прожевывая пирог.
- Он приехал вчера вечером. Мы ожидаем, что он прибудет сюда завтра вечером.
Сердце Марики подпрыгнуло. Завтра
- Мы?
- Я с моими партнерами.
Партнеры? Что он имел ввиду? Друзья. Компаньоны. Семья. Эти слова означали определенную связь и лояльность. Партнеры не включали в себя ничего, кроме общих интересов. Не предполагая никакой взаимосвязи.
Иногда ей было хотелось, чтобы ее отец никогда не посылал ее учиться в Англию, чтобы стать достаточно образованной. Невежество сделало бы ее ум намного спокойнее.
Если бы она была менее грамотной, ей бы и в голову не пришло задать следующий вопрос:
- Что вы намерены сделать с Бишопом?
Он вытер пальцы о носовой платок.
- У него есть то, что мне необходимо.
Все слишком просто. Она была права, решив не доверять этому человеку, но информация, которую он предоставил, была неоценима. Если бы она сейчас уехала, то могла бы, охотится на Бишопа самостоятельно, выведать у него про Санти, и избавить мир от двух вампиров.
Мужчина, вероятно, размышлял о том же.
- Мне он нужен живым, мадам. Можете пытать его, чтобы получить необходимую информацию, но мне он нужен живым. Я гарантирую вам, что он умрет, как только выполнит свою задачу.
Впервые с того момента, как он вошел в эту дверь, она ощущала, что он говорил правду.
Она стиснула зубы.
- У вас есть гонорар?
Ее компаньон улыбнулся, и вынул небольшой мешочек из своего пальто. Он приземлился на стол перед ней, громко звякнув. Заглянув внутрь, она обнаружила, что он полон золотыми монетами.
- Половина сейчас, половина, когда вы доставите его мне.
Половина? Это являлось только половиной, от того, что он собирался ей заплатить? О, Господи она со своими людьми могли бы жить, как короли и на четверть от этого! Имея определенный опыт, ей удалось скрыть собственную радость и удивление.
- Я обычно не пленю вампиров.
Обычно она просто убивала их.
- Я не располагаю средствами подчинить его.
Его тонкие губы изогнулись.
Он выглядел достаточно самодовольным, но Марику раздражало теперь это вдвое меньше.
- Полагаю, я сумею вам с этим помочь. У меня имеется то, что способно его ограничить.
Казалось, что он предусмотрел все.
- И я могу держать его, столько, сколько мне нужно?
- В определенном смысле.
Ей понадобилось бы всего несколько дней, чтобы сломать вампира. Эти существа не отличались особой лояльностью по отношению к себе подобным, спасая собственную шкуру.
Его длинная чистая рука протянулась к ней через стол в знак договора.
- Мы договорились?
Он не просил у нее доказательств о том, что она была именно тем, кем он думал. Если она пожмет ему руку, он будет уверен в том, что она человек, в чем он и желал убедиться. Он располагал чем-то, чтобы сомневаться в этом. Так же легко он мог послать и за ней когда-нибудь охотника. Он являлся монстром, который не упустит шанса пролить ее кровь.
Но он дал ей шанс отыскать Санти - существо, которое она разыскивает, как только стала достаточно взрослой, чтобы суметь убить его.
Марика протянула ему руку, достаточно сжимая его ладонь, чтобы он не забывал, кто из них сильнее.
- Договорились - подтвердила она низким голосом. - Я добуду вам этого Бишопа.
Бишоп приведет ее к Санти - вампиру, убившему ее мать.
***
Три столетия прошли с тех пор, как Бишоп последний раз видел горы Фагарас. Он не планировал возвращаться, но его планы отправились туда же, куда и многие другие за немалый промежуток его жизни. Планы изменились. Страна изменилась. Даже такой бессмертный, каковым он являлся и тот изменился.
Но он не сожалел об этом.
Он прибыл вчерашним вечером, но ему понадобился дневной отдых и изрядная порция храбрости, чтобы он покинул город и отправился в эту особую поездку. Он не был в состоянии сконцентрироваться на цели своего визита, чтобы столкнуться с призраками прошлого, нависшего над этим местом.
Ночь раскинулась подобно темной завесе над этой местностью. Величественные пики гор чернели силуэтами на фоне неба, касаясь серебристых облаков. Бледная луна разбросала отблески света по траве, по оставленному жилищу и разбросанным по всюду камням.
Он шагал в темноте по развалинам того, что прежде было прекрасным загородным домом. Все что от него осталось - это внешние стены, его внутренность была поглощена огнем сотни лет тому назад. Птицы свили себе гнезда под крышей, и дикие животные устроили себе норы. Следы давно потухшего костра свидетельствовали о том, что тут недавно прошли цыгане.
Его бывший дом превратился в развалины - уже очень давно - о чем местные жители рассказывают заглянувшим сюда путешественникам в качестве преданий. Он помнил то время, когда этот дом был полон музыки, смеха и любви. Там, где он сейчас стоял, раньше был огромный зал. Железное распятие висело над его дверью, он собственноручно повесил его. Элизабетт сама выбирала ткань для портьер, богатую и яркую. Дом был старомоден по теперешним стандартам, но тогда он был воплощением изящества и стиля.
Это был его дом.
Сколько ночей он провел стоя на балконе под самой крышей вместе с женщиной, которую он любил, наблюдая, как проплывают облака? Ее кожа была подобна слоновой кости в тусклом и мягком свете луны.
Здесь не осталось ничего, кроме воспоминаний. Ничего, из того, что принадлежало ему прежде, кроме бесконечных сожалений о той ночи, когда толпа невежественных крестьян спалила его дом, разрушив его жизнь.
Эти развалины ничего не значили для него, и когда он стоял среди пыли и щебня, ему все еще чудился голос Элизпбетт, доносимый прибрежным бризом. Будь проклята его великолепная память, он все еще помнил ее тонкие нежные черты. Он не забыл, как она любил его, и он отвечал ей взаимностью.
Любившей его так, что считала его безопасность превыше собственной, маленькая глупышка. Не способная отдать ему душу, вне зависимости от того, как он стремился к этому.
Она отдала ему свою жизнь. Даже столетия спустя. Он все еще не мог себе простить ее жертву.
Щупальца тусклого света придавали этому месту флер некую эфимерность и сентиментальность, оно казалось столь же красивым, насколько являлось ветхим. Он видел ясно каждую деталь, даже те, которые были сокрыты в тени. Это больше не было его домом. Жизнь покинула его - ничего, чтобы могло его затронуть.
Он покинул руины. Чем дальше он уйдет, тем лучше будет себя чувствовать. Хруст камней под его ногами уступил место шелесту травы, касавшейся его обуви. Полевые цветы симпатичными пастельными точками в густой темно зеленой траве пестрели вокруг его дома.
Местами трава доходила ему до пояса, но он свободно скользил сквозь нее, словно нож по маслу. Его шаги были легки и неторопливы, когда он двигался к лесу позади дома. Он казался массивнее, чем он его помнил, столько времени прошло с тех пор, как он здесь жил.
Он ощутил запахи этого места. Ели. Бука. Влажной земли и травы покрытой росой. Дикая сладость наполнила его, напоминая ему, как ему нравилось находиться здесь.
Напоминая ему о том, что он имел до того как прибыли эти люди и лишили его всего.
Могила находилась на опушке леса - неровный камень с тщательно выбитыми на нем буквами, которые теперь поросли мхом. Он хотел высечь ей ангела, ну ему не хватило таланта высечь что-либо помимо ее имени и дат. Он испортил три каменные плиты, которые взял из их разрушенного дома, сломал два долота, почти потеряв разум, ваяя этот памятник, и он вовсе не был прекрасен.
Хотя он предполагал, что Бетте понравился бы этот грубый камень. Она всегда предпочитала простоту витиеватости его манер. Ей бы понравилось, что лес разросся возле места, где она упокоилась. Ей нравилась эта страна, она была влюблена в эти молчаливые, беспристрастные горы. Она так их любила, что отказалась оставить их, и он остался вместе с ней. В конце концов, он увидел большую часть мира, прежде чем вернуться сюда.
Ее любовь была заразительной. Они прожили много лет, прежде чем он завел разговор о том, чтобы показать ей чудеса этого мира. Он видел чудеса, и ему хотелось показать их ей, прежде чем ее жизнь иссякнет.
Возможно, все сложилось бы по- другому, если бы они уехали, и она согласилась поступить так, как предлагал он.
Но она не согласилась. И его боль напоминала ее могилу - ее бледное отражение. Время являлось великим целителем.
Черт бы его побрал.
Он выдрал сорняки и соскреб мох с каменной плиты. Он оставил полевые цветы с их голубыми и фиолетовыми лепестками.
- Я знаю, что ты здесь - пробормотал он, убирая грязь с изогнутой S. - Но я хочу, чтобы те, кто проходят мимо помнили о тебе.
Вид прибранной могилы мог бы напугать местных жителей, но его это не заботило.
Он работал в течении часа, пока могила не приобрела довольно опрятный вид для того, кто не занимался ландшафтным дизайном и садоводством. Он хотел поправить буквы, но передумал. Он попрощался с Элизабетт - на всякий случай - если не сможет оказаться тут снова, и встал.
Скоро рассвет, и ему нужно успеть добраться до своего жилища, прежде чем солнце встанет. Анара - друг, ради которого он совершил эту поездку, позволила ему жить в доме в деревне у подножия Фагарос, с малочисленной обслугой знавшей кем он был. Он мог доверять им, чтобы поддерживать необходимые условия, и создавать иллюзию обыденности.
Его не заботило, что подумают люди, увидев могилу Элизабетт, но он был не настолько надменным, чтобы открыто выставляться перед ними. Он не боялся местных людей, но само место и воспоминания не располагали к ним. Он собирался сократить свое пребывание в Румынии.
Исчез брат Анары. Такое иногда случалось, но не так часто, как в этом и прошлом году. Анара боялась, что ее брат пал жертвой охотника, которая называла себя "Охотницей" По всей видимости, эта охотница возложила на себя миссию избавить мир от всех теневых существ и в частности вампиров. Она серьезно подошла к вопросу, не размениваясь на милосердие. Не имело значения, заслуживает существо смерти или нет, если оно было теневым существом, значит, считалось злом, значит, должно было быть уничтожено.
Бишоп хорошо был осведомлен о собственном виде.
Большинство вампиров - за исключением новообращенных - убивали случайно потому, что были слишком голодны, а вовсе не из-за того что имели дурные наклонности. Это не означало, что не было вампиров отличавшихся жестокостью и порочностью, но они редко вели тихий образ жизни.
Этой Охотнице приписывали более ста убийств по всей Румынии и в восточной части Молдовы. Вампиры и остальные были все больше и больше напуганы. Они считали эту женщину чем-то вроде мифического монстра, притаившегося в тени и ожидающего подходящего момента, чтобы нанести удар.
Бишоп решил раскрыть тайну этой Охотницы, и положить конец этому террору. Он был против бессмысленных убийств, вне зависимости от того, кем являлась жертва или преступник. Когда-то давно он поклялся препятствовать подобным преступлениям, и был намерен сдержать клятву.
Когда их пути с Охотницей пересекутся, одному из них придется умереть.
И это точно был не Бишоп.
Он не уклонялся далеко от дороги, изрытой колеями фургонов, избороздившими склон, когда услышал топот копыт и грохот телеги недалеко.
Его первым инстинктом было взмыть в небо и исчезнуть, прежде чем он был бы обнаружен, но он избавился от безрассудного страха. С такой яркой луной, при такой ясной ночи, был слишком велик шанс, что местные жители - или кто-нибудь еще поблизости - заметят его. Летающий человек вызвал бы сенсацию, и он не хотел даже намека на свое присутствие. Он был достаточно обеспечен, но у него была определенная причина добраться сюда из города пешком.
Знакомый запах достиг его ноздрей. Не человек. Вампир. Другой вампир? Нет, запах был не совсем точным. У него не было достаточно времени, чтобы в этом разобраться потому, как выскользнувшая из темноты тень собиралась его атаковать.
Он развернулся, крутанув нападавшего в воздухе, и припечатав его к земле.
Человек распластался в грязи, но с небывалым проворством и изяществом снова поднялся на ноги. Это являлось существом, тем, что воздух принес ему прежде.
Поскольку его противник снова бросился на него, Бишоп посмотрел на него. Это вообще был не он, а скорее она - фактурная, сильная, довольно симпатичная женщина, полная решимости бороться с ним.
Их пристальные взгляды столкнулись. Ее темные глаза распахнулись, и в течении секунды казалось, что она колебалась. Он был настолько потрясен, что не смог использовать заминку в собственных интересах, но она была сильна. Она стремительно ударила его кулаком, блеснувшим в лунном свете.
Серебро. Вокруг ее руки была обернута серебряная цепь.
Бишоп отскочил. Она пыталась ударить его по ребрам, он заблокировал удар ее руки. Она пошатнулась, но не упала.
Следующий пассаж ее ударов вспыхнул болью в его челюсти, поскольку серебро прожгло его плоть. Инстинкт развернулся в нем словно в животном, в стремлении выжить. Клыки выступили из десен. Его зрение обострилось. Когда она напала снова, он был готов.
Ее голова откинулась назад, когда он нанес собственный удар. Кровь сочилась из ее рта, когда она снова бросилась на него. От нее тянуло землей и силой, и чем-то невероятно знакомым, что привлекло его внимание, как раз когда она ударила его ногой по голове.
Его клыки вонзились во внутреннюю часть его рта и он ощутил собственную кровь. Голод рос в нем. Он жаждал погрузить клыки в эту женщину. Он желал насытиться ею, услышать как она стонет в его руках.
Боль пронзила его руку. Один из ее компаньонов зацепил его серебряным лезвием. Бишоп не стал раздумывать, он просто среагировал. Человек пролетел по воздуху и плюхнулся на землю с криком и руганью.
Он снова столкнулся с женщиной.
- Вы полагаете, я сломал его? - он не понимал, почему она на него напала, и его это мало тревожило.
Он ни чего не совершил, ничего такого, чтобы спровоцировать это нападение, и он уже скрывался от людей однажды. И он не сделает этого снова. Если бы от этого зависела его жизнь, он перебил бы их всех до одного.
Звук, вырвавшийся из ее горла, походил на боевой клич. Она мчалась на него. Бишоп обхватил ее за талию, они пристально глядели в глаза друг другу.
Страх подпортил ее душистый аромат. К нему примешивалось желание, исходившее от нее. Ею управляли инстинкты, и так получалось, что ее животная часть была в таком же восторге от него, как и он от нее.
Ее сильные ноги обхватили его. Он устоял. Слишком поздно он догадался, что она пыталась свалить его, и была уверенна, что он не отшвырнет ее так же просто, как и ее компаньона.
Прижимаясь грудью к его груди, в то время как ее бедра пытались стиснуть его. Локон темных волос коснулся его щеки, потому, что она обхватила его за шею. Она вцепилась ногами в его талию, он схватил ее за руки, но оказался слишком медлительным. Как только его пальцы коснулись ее, острый укол пронзил его шею..
Рыча, он ухватил ее за запястья и дернул. Она была сильна, но он был сильнее. Он приложил ее спиной о фургон один раз, другой. Захват на его талии ослабился, и он отшвырнул ее, приложив о землю.
Она отползала назад, опираясь на руки и пятки, когда он приблизился к ней Его клыки полностью были видны. Его сердце дико стучало, когда остатки контроля покинули его. Он собирался убить ее. Он собирался убить их всех.
Бог простит его.
Его колени почувствовали неладное, когда он сделал еще шаг. Лунный свет померк, поскольку его застил туман. Тумана не было в ночи, он клубился в его голове.
Он глянул на женщину на земле. Она глядела на него со смесью страха, настороженности и триумфа. Она поплыла перед его глазами.
- Что?... Это все что он успел спросить, прежде чем его язык отказался ему подчиняться.
Он рухнул на землю всем весом. Все, что он мог слышать - это его отрывистое дыхание, и бешеный стук его сердца, грохотавший в его ушах.
И только темнота ночи, и запах напавшей на него. Когда он различил мягкий хохот ее победного смеха, он понял ужасную правду.
Охотница нашла его.
